ЕС поставил цель сократить выбросы углекислого газа на 60% к 2030 году и на 100% к середине столетия. Это было бы невозможно без революции в отоплении: даже в Британии, где климат нельзя назвать суровым, потребление тепла зимой в четыре раза превышает потребление электроэнергии. Это делает невозможным использование солнечных и ветряных электростанций для отопления. Европейцы считают, что решением этой проблемы может стать водород из.. природного газа. В России верят, что атомные электростанции могут обогревать города как всего лишь побочный продукт их работы. Китай также полагается на атомное отопление, но экспериментирует с городскими «ядерными котельными», подобными тем, которые использовались в позднем Советском Союзе. Какой из этих подходов победит? Почему? Давайте попробуем это выяснить.
Если спросить человека на улице, какой вид энергии человек потребляет больше всего, наиболее частым ответом будет «электричество». Это кажется логичным: он питает станки, компьютеры, лампочки, а с недавних пор и миллионы электромобилей.
Однако это неправильный ответ: мир потребляет 162 триллиона киловатт-часов первичной энергии, из которых только 26 триллионов киловатт-часов составляют «электричество». Первичная энергия — это энергия, не преобразованная человеком: например, тепло, полученное при сгорании топлива или распаде ядер урана в ядерном реакторе. Вторичное получается из первичного посредством трансформации человека (например, электричества).
Учитывая мощность и масштабы электроэнергетического сектора, на его долю приходится лишь шестая часть потребления первичной энергии. Несмотря на то, что транспорт потребляет почти треть всей первичной энергии, потребляемой нашей цивилизацией, он не стоит на первом месте. Его охватило тепло.
50% всей первичной энергии, потребляемой человеком, используется для выработки тепла – то есть она пользуется большим спросом, чем любой другой источник энергии. Половину его занимает промышленность: без энергии трудно получить цемент, удобрения, сталь и так далее. Оставшаяся «половина» используется для отопления зданий, домов, нагрева горячей воды и приготовления пищи. В целом на производство тепла приходится 40% мировых выбросов CO2.
Только 10% потребления человеком первичной энергии, получаемой из возобновляемых источников, составляет «тепловая энергия». Подавляющее большинство из этих 10 процентов составляют дрова, жом сахарного тростника и другие виды топлива, которые могут быть смертельными для людей, живущих вблизи мест, которые часто горят. Напомним: при сжигании биотоплива количество смертей на единицу энергии в 2,4 раза выше, чем при сжигании угля и в 6 раз выше, чем при сжигании природного газа.
Получается, что сейчас даже эти десять процентов возобновляемой энергии приходится изымать из оборота. Чем раньше, тем лучше: они просто слишком вредны для человека. По мере того, как бедные страны становятся богаче, там сжигается все меньше и меньше древесины. Но это усугубляет другую проблему: выделяемое тепло становится более мощным источником углекислого газа. В конце концов, древесина заменяется сжиганием ископаемого топлива.
Очевидно, что этому нужно положить конец. Даже для тех, кто не считает глобальное потепление злом, ясно, что, хотя от сжигания угля и газа умирает меньше людей, чем от сжигания дров, цифры по-прежнему неприемлемо высоки – каждый год во всем мире гибнут сотни тысяч людей.
Поэтому тепло является основным потребителем энергии в нашей цивилизации и его производство путем сжигания ископаемого топлива в настоящее время неприемлемо. Чем мы заменяем углерод и его соединения?
Чем станут отапливаться безуглеродные Европа и мир
В октябре 2020 года Европейский парламент проголосовал за сокращение выбросов углекислого газа в ЕС на 60% по сравнению с уровнем 1990 года. Даже сегодня, когда экономика Европы серьезно пострадала от пандемии коронавируса, спад по сравнению с 1990 годом составляет всего 40%. В 2018 году уровень «мира» до эпидемии упал на 25% по сравнению с 1990 годом. То есть, если говорить реалистично, ЕС придется сократить выбросы CO2 почти вдвое по сравнению с «допандемией».
Это будет крайне сложно. Возьмем, к примеру, государство-член ЕС, которое добилось наибольших успехов в сокращении выбросов CO2 до Брексита: Великобританию. В 2016 году 37% произведенного там антропогенного углекислого газа пришлось на производство тепловой энергии. 17% используется для отопления помещений, 14% для промышленных процессов, 4% для получения горячей воды и еще 2% для приготовления пищи.
Как сделать все это без выбросов углекислого газа? Ведь 80% домов в Англии отапливаются газом. Поднять цены, чтобы местные жители могли лучше изолировать и меньше отапливать? Вряд ли от этого куда-нибудь денется: у местных жителей и так очень мало тепла, потому что природный газ там дорогой. Чтобы пожилые люди не замерзли насмерть в домах с недостаточным отоплением (что и происходит в XXI веке), британское правительство ввело специальную субсидию для пожилых людей (зимнее топливо), которое можно использовать только для отопления.
Люди, естественно, хотят решать проблемы напрямую. Пусть солнечные и ветряные электростанции производят электроэнергию для использования населением и промышленностью. Но вот некоторые нюансы: Великобритания уже потребляет 0,33 триллиона киловатт-часов электроэнергии ежегодно, а цены на электроэнергию для местных жителей начинаются от $0,20 за киловатт-час.
Отопление электричеством гораздо дороже, чем отопление природным газом, и дело в том, что не все местные жители могут позволить себе температуру в своих домах выше 18 градусов, как сегодня этой зимой. Как будто нам не нужно возвращаться к уровню температуры в помещении в Великобритании в 60-е годы — плюс 12 градусов зимой.
Второй вопрос: На графике ниже показано, что среднее потребление тепла в стране в зимнее время в четыре раза превышает потребление электроэнергии. Если бы мы хотели использовать для отопления электроэнергию ветряных турбин (солнечные установки здесь даже не рассматриваются, так как зимой они производят очень мало электроэнергии), то нам нужно было бы построить столько ветряных турбин, чтобы они производили больше электроэнергии, чем вся Великобритания энергетический сектор увеличился в четыре раза.
Технически здесь нет ничего невозможного. В настоящее время себестоимость производства электроэнергии с помощью ветряных турбин близка к стоимости тепловых электростанций. Кроме того, если бы все дома отапливались воздушными тепловыми насосами, необходимое количество электроэнергии было бы вдвое меньше, чем при использовании простых электрических обогревателей.
Но если вы построите ветровые мощности в четыре раза больше, чем другие генерирующие мощности, или даже в два раза больше, если повсюду разместите тепловые насосы, то вам придется платить за них в два-четыре раза больше, чем за всю текущую электроэнергию. На самом деле люди и бизнес к этому морально не готовы. В конце концов, цены на электроэнергию вырастут с 20 центов за киловатт-час до как минимум 40 центов за киловатт-час.
Так что же делает такая большая экономика летом, когда ей не нужно тепло? Получение водорода электролизом воды? К сожалению, по мнению экспертов британского правительства, такой подход слишком затратен и не имеет экономического смысла. Этот водород стоит 2,50 доллара за килограмм, а четыре кубических метра ископаемого метана дадут такое же тепло, но по цене 0,40 доллара. Понятно, что топливо, которое в пять раз дороже, не сможет заменить метан ни в отоплении, ни в авиации, ни на море после перехода самолетов и кораблей на природный газ.
Третья проблема более серьезна, чем вторая и первая проблемы. Дело в том, что в Англии (да и везде) зимой наблюдается период (до десяти дней в месяц) антициклонов, когда ветра либо нет, либо очень слабые. В это время мощность ветроэлектростанции упадет в несколько раз, так как же обеспечить тепло? Даже во время зимних антициклонов на этой широте слишком мало солнечного света.
А запасти энергию на ветреный день по разумной цене тоже невозможно: даже батареи на десять дней отопления слишком дороги, как и хранение водорода. Оказывается, в той же стране, в качестве примера, Великобритании, можно было бы полностью перейти на ветряные и солнечные электростанции, но цена была бы слишком высокой.
Если верить британским СМИ, пятнадцать тысяч человек (в основном пожилых людей) умерли за эти годы из-за высоких счетов за отопление. Они просто не могут себе позволить отапливать свои дома, а сердечно-сосудистая система человека воспринимает холод как сильный стресс, поэтому зимой уровень смертности от болезней сердца и инсульта всегда самый высокий. Сколько смертей произойдет, если расходы на отопление подорожают в несколько раз?
В качестве примера мы выбрали Великобританию не случайно: среднегодовая температура в Лондоне такая же, как в Астрахани, но значительно выше, чем в Киеве. Понятно, что для более холодных регионов попытка перехода на водородное отопление приведет к худшим результатам,
Первый промежуточный вывод: в умеренном климате отопление с помощью солнечных и ветряных электростанций невозможно что делать?
Водород — будущее мирового тепла?
Эксперты британского правительства придумали такое решение: чтобы отапливать без природного газа, они предложили пропитать тот же природный газ водяным паром, получив таким образом водород (H2) и углекислый газ (CO2) из молекул CH4 и H2O. Последний можно сразу отделить от более легкого водорода и отправить по трубопроводу в океан на глубину до одного километра. Каждый раз, когда мы открываем бутылку минеральной воды, мы подчиняемся закону Генри, который гласит, что растворимость газов увеличивается при более низких температурах. Эксперты уверяют нас, что огромное количество углекислого газа может скрываться в холодных глубинах океана.
Действительно, они скромно умалчивают об одном: рано или поздно все тайны станут явными, и углекислый газ из глубин океана поднимется на поверхность. Возможно, эксперты в этом не слишком заинтересованы, потому что этого не произойдет как минимум несколько десятилетий. Но мы бы не поспорили, что гипотетическая Грета Тунберг не заметит эту маленькую деталь и потребует фактического связывания CO2 в таком проекте.
Но не будем о грустном. Предположим, что водород производится из природного газа. Но разве он не более взрывоопасен, чем метан, и не утечет ли он через стальные трубы? Ну да, вероятность взрыва при смешивании с воздухом выше, но если быть более осторожным с утечками газа, можно решить эту проблему. Утечки водорода через новые пластиковые трубы настолько малы, что эксперты полагают, что для распределения водорода можно использовать существующие газораспределительные сети в жилых домах.
Если не вникать в детали, результат выглядит довольно неплохо. Если мы сжигаем метан без предварительного преобразования его в водород, то нам не нужно поглощать тепло, чтобы создать горячий водяной пар, а затем распылять горячий водяной пар на метан, чтобы создать из него водород. То есть планы по сокращению выбросов углекислого газа типичными западными экономиками потребуют увеличения сжигания ископаемого топлива — и немало. А сам этот комплекс реформ стоит денег. То есть отопление водородом, полученным из метана, обходится дороже, чем сам метан.
Кстати, аналогичным образом и сегодня производят водород, но нигде он не стоит меньше доллара за килограмм. Его средняя цена составляет 1,0-1,8 доллара США (в среднем 1,4 доллара США). Один кубометр природного газа производит в четыре раза меньше тепла, чем один килограмм водорода, но его стоимость составляет 0,1 доллара – в тепловых единицах. На секунду меньше.
Очевидно, что водород можно хранить в хранилищах природного газа, поэтому этот вариант лучше (долговечен), чем отопление электричеством от ветряных и солнечных электростанций (они не работают очень интенсивно в спокойные ночи). Но водород также в два раза дороже метана, и любая попытка подсластить таблетку не сработает.
Кстати, западные исследователи, рассчитывавшие переход на водород, дают еще более жесткие оценки, чем наши: по их мнению, цена «водородного» отопления будет выше нашей, из-за необходимости выброса углекислого газа в глубь Земли океан. Не в два раза больше, чем ископаемое топливо, а в три раза.
Атомная котельная: альтернатива или утопия?
Ничто из описанного выше не является чем-то новым. Даже руководство Брежнева в Советском Союзе хотело заменить отопление на ископаемом топливе чем-то, что ничего не сжигает. В Советском Союзе на отопление приходилось 40% общего энергопотребления всех видов – не сильно отставая от современной Великобритании. Даже в современной России, где это соотношение невелико, ежегодно производится 1,5 триллиона киловатт-часов «тепловой» киловатт-часов, тогда как «электрической» генерации — всего 1,0-1,1 триллиона киловатт-часов. То есть даже в советское время замена тепловой энергии с ископаемой на возобновляемую (что технически и имело место с атомной энергетикой) было актуально.
Но аргументация другая: от 19 века «сжечь нефть — все равно, что утонуть в деньгах» до улучшения экологической ситуации города (как ни странно, эта идея существовала и в ту эпоху). Поэтому с 1982 года в стране строится уникальная система, не имеющая аналогов в истории мировых систем — как бы негативно мы ни относились к этому предложению — АСТ-500.
Значение этой аббревиатуры — атомная электростанция мощностью 500 МВт (тепловая). Он вообще не должен генерировать электричество, и вот почему.
Фактически политическое руководство поставило перед атомной отраслью задачу построить полностью безопасные реакторы, которые можно будет безопасно размещать в черте города и близлежащих пригородах, не опасаясь каких-либо аварий. Поэтому конструкция реактора АСТ-500 необычна.
Для обеспечения максимальной безопасности реактор имеет очень низкое давление в активной зоне и три контура охлаждения. Если в типовом ядерном реакторе температура около +330 атмосфер и давление 160 атмосфер, то в главном контуре реактора АСТ-500 температура всего +200 атмосфер и давление 16 атмосфер или в десять раз меньше (у аналогичные структуры) материалы). Это само по себе существенно снижает угрозу потери целостности реактора. Кроме того, из-за более низкого давления и температуры вода циркулирует через активную зону через сами топливные стержни без необходимости использования насосов, как в традиционных водо-водяных реакторах (которые могут перегреваться без насоса).
Это исключает одну из важнейших причин возможных аварий – сценарий Фукусимы. То есть «сбои» в электроснабжении из-за внешних неисправностей (землетрясений, цунами или даже падения астероидов) не нарушат охлаждение реактора из-за выхода из строя насосов: ведь они не входят в такой план.
Для дальнейшего повышения безопасности вокруг корпуса реактора было построено еще одно защитное сооружение. Если первая оболочка внезапно разрушится, все давление примет на себя вторая оболочка. Чтобы надежно предотвратить попадание воды в первом контуре в систему городского отопления, давление во втором контуре составляет 12 атмосфер, а в третьем контуре (подающем тепло в систему городского отопления) давление также составляет 16 атмосфер. То есть, если между вторым и третьим контуром произойдет протечка, вода из второго контура не сможет попасть в третий контур.
Судьба АСТ-500 была ясна: в 1986 году подозрения в отношении ядерных объектов страны резко возросли. Да, авария типа АСТ, Чернобыля или Фукусимы нереальна, но кто знает? Люди не знают, что ежегодное число смертей от аварии на Чернобыльской АЭС было меньше, чем ежегодное число смертей от жары в Советском Союзе, и на порядок ниже, чем ежегодное число смертей от жары в Соединённых Штатах Америки. 21 век.
Кто виноват в этом невежестве? Как ни странно, само население этого не делает, и, честно говоря, оно не может идти в ногу с развитием всех областей человеческой жизни – от угля до атомной энергетики. Главный виновник – средства массовой информации. Они подливают масла в огонь радиационной фобии, но не горят желанием сообщать общественности, что радиационное загрязнение от тепловых электростанций выше, чем от атомных электростанций, или что причиной стала одна-единственная ядерная авария жертвы. Число погибших меньше, чем количество погибших на тепловых электростанциях США за один месяц безаварийной работы.
Этот процесс устранения иррациональной радиационной фобии уже можно увидеть в Китае. Они знают, что загрязнение воздуха из-за ископаемого топлива ежегодно убивает более 1 миллиона китайцев и обходится как минимум в 7% ВВП. В 2017 году Китайская Народная Республика провела испытания бассейновых реакторов для отопления зданий и добилась того, чтобы уровни радиации в местах, обогреваемых водой из реакторов, не превышали фонового уровня в 1,2 микрозиверта в час, то есть соответствовали их нормам отапливается обычным газом.
Китайская «ядерная котельная» DHR-400 представляет собой реактор подземного бассейна мощностью 400 мегаватт, который может нагревать воду только выше 90 градусов. Разработчики утверждают, что низкие температуры и атмосферное давление (в 16 раз ниже, чем у АСТ) должны обеспечить низкие затраты на электростанции и ядерное тепло. Ожидается, что Китай потратит 230 миллионов долларов на строительство DHR-400, который затем должен будет генерировать от 1,7 до 2,2 цента за «тепловой» киловатт-час. По данным местных СМИ, цена угольных котлов в Китае такая же.
Есть ли лучшее решение?
AST и DHR кажутся хорошим выбором для термического обезуглероживания. Это простые реакторы, предназначенные исключительно для нагрева. Тем не менее, они далеки от идеального решения проблемы безуглеродного отопления без ущерба для здоровья. Есть три причины.
Во-первых: низкая температура активной зоны реактора означает, что она должна быть намного больше, чем реактор ВВЭР той же тепловой мощности. Больший масштаб означает более высокие цены: затраты на строительство составляют 75-80% затрат на атомную энергию. Разумеется, АСТ-500 и ДГР-400 не включают в себя часть сложного оборудования обычных АЭС: турбины для выработки электроэнергии, большое количество насосов и т.п. Но даже тогда стоимость «теплового киловатта» электроэнергии там не может быть ниже ВВЭР.
При этом сегодня стоимость (оптовая цена) нового реактора ВВЭР за киловатт составляет около 2,5 рублей. Если они будут генерировать тепло, то стоимость тепловых кВтч будет в три раза ниже, так как у ВВЭР тепловая мощность в три раза больше, чем электрическая (за счет КПД около 33-35%). Вывод: Стоимость одного киловатт-часа тепла, вырабатываемого выпускаемым сегодня аналоговым устройством АСТ-500, составляет не менее 0,8 рубля. Кстати, это даже ниже, чем 1,7 цента за киловатт-час тепловой энергии китайского DHR-400.
Это не большие цифры. При сжигании одного кубометра природного газа получается примерно 9 киловатт тепловой энергии, то есть «тепловой» киловатт-час природного газа сегодня составляет около 0,7 рубля. Это означает, что атомные котельные хороши там, где газ дорогой (Китай), и не хороши там, где газ дешевый (США и Россия).
Также легко понять, почему дешевый газ обеспечивает более дешевое тепло, чем атомы: он остается при той же низкой температуре в ядре ядерной котельной. Температура там всего +200 (АСТ) или даже ниже (ДХР-400), а газ в котельной горит не ниже +650 градусов. Чем выше температура в устройстве, нагревающем теплоноситель, тем меньшими будут его размеры при той же теплоотдаче. Поэтому газовые котельные компактны, а атомные – больше.
Вторая причина – текущая неконкурентоспособность атомных котлов типа АСТ-500 или аналогичной продукции в Китае. Отопительный сезон длится пять месяцев. В остальное время потребителям может быть предоставлена только горячая вода. Разумеется, он потребляет в несколько раз меньше тепла – то есть большую часть года AST-500 фактически простаивает без дела. Поэтому их рентабельность вложенного капитала будет значительно ниже, чем у атомных электростанций. Фактически его тепло обходится даже дороже, чем в газовой котельной. Она стоит существенно дороже, чем газовая электростанция: ведь тепло там — всего лишь побочный продукт выработки электроэнергии.
Третья причина, по которой такие атомные котлы — не лучшее решение, — меняющаяся география современных городов. С прошлого года в России построено столько же постоянного жилья в пригородах, сколько и в городах. То же самое произошло в Соединенных Штатах 70 лет назад. Процесс «субурбанизации», при котором люди покидают свои квартиры и переезжают в загородные дома, затрагивает все больше мест на планете – и, к счастью, квадратный метр жилья за городом обходится дешевле.
Атомные котельные для таких мест не подходят: в «одноэтажной Америке» или «двухэтажной России» плотность застройки слишком мала, чтобы проводить тепловые сети от крупных реакторов. Да, вы можете сократить расходы на отопление, установив воздушный тепловой насос (который внешне ничем не отличается от сплит-системы). Но с ними этим местам потребуется больше энергии. Но котельная не может обеспечить ни урана, ни природного газа.
Атомные «некотельные»
Все это говорит о том, что лучший способ обезуглероживания мирового производства первичной энергии — это внедрение реакторов, которые в первую очередь вырабатывают электроэнергию, но также могут нагревать воду и обогревать городские территории в холодное время года.
Эта идея появилась не вчера: даже советские «военные реакторы», использовавшиеся для производства плутония, на самом деле были двойного назначения: хотя томичи этого не знали, для многих районов города батареи Тепло исходит именно от такого реактора . Тем не менее, такие масштабы нагрева, безусловно, скромны.
В России действующий реактор, способный производить тепло и электроэнергию, приводится в действие плавучей атомной электростанцией, сообщает Naked Science. Буква «Т» в названии означает тепло – и эта электростанция в Певеке производит тепло. Такая небольшая АЭС способна подавать в береговую тепловую сеть от 58 до 169 МВт «горячей» электроэнергии – оптимальное решение по отоплению небольших городов в отдаленных районах. Альтернатива сжиганию угля, импортируемого с материка, не только грязнее, но и, в конечном счете, дороже.
Понятно, что 169 «тепловых мегаватт» недостаточно для города в самом густонаселенном регионе страны. Ведь Россия потребляет в среднем 10 000 кВтч «огневой мощи» на душу населения в год, а это значит, что городу с населением в 300 000 человек требуется 3 млрд кВтч.
На этот случай есть более крупные проекты — например ВБЭР-300. Его огневая мощь составляет 917 мегаватт. В «летнем» режиме работы реактор может вырабатывать до 325 МВт электроэнергии, в «зимнем» — около 215 МВт, а отдавать тепло в виде горячей воды — до 535 МВт. По сути, он греет аналогично АСТ-500, но при этом способен вырабатывать миллиарды киловатт-часов в год. Реактор имеет расчетный срок эксплуатации до 60 лет и построен на базе компактной ледокольной станции, что имеет смысл для города среднего размера.
Нетрудно заметить, что такая конструкция не будет простаивать вне отопительного сезона, как АСТ-500. Летом он сможет производить больше электроэнергии, чем тепла. Наконец, ВБЭР-300 сможет питать загородные здания, чтобы могли работать воздушные тепловые насосы. Другими словами, он может не только решить проблему отопления в густонаселенных городских районах, куда достигают трубы контура отопления, но также решить проблему отопления в районах, где реакторы типа АСТ (чистое тепло) неспособны. При этом реакторы ВБЭР-300 существенно компактнее АСТ, а значит, требуют меньше материала.
Это определенно не последнее слово о технологиях в области отопления. Во-первых, по мере увеличения размеров реактора удельные затраты на его энергию могут быть дополнительно снижены. Во-вторых, в реакторах на быстрых нейтронах обычно используется более горячий теплоноситель, чем тот же ВБЭР-300 – не вода, нагретая до 330 градусов, а жидкий металл типа БН-800, причем температура этого металла составляет 550 градусов. Таким образом, эффективность выше: 39% по сравнению с 33% у большинства реакторов на медленных нейтронах. Реакторы, использующие теплоносители на основе солей лития и бериллия, могут работать при температуре до 650 градусов, как и газовые горелки.
Преимущества здесь связаны не только с эффективностью таких агрегатов, но и с их способностью использовать отходящее тепло для отопления. Традиционные водяные реакторы могут обеспечить потребителей большим количеством тепла только за счет направления части «неиспользованного» пара на подогрев воды в тепловой сети. Но реакторы на быстрых нейтронах с температурой теплоносителя выше 550°C могут достичь высокого электрического КПД, выделяя при этом большое количество тепловой энергии для нагрева.
Таким образом, даже в обществах с высокой степенью пригородности атомные электростанции способны отапливать промышленные центры и городские районы, одновременно поставляя электроэнергию жителям пригородов по не слишком высокой цене.
Неясен только один фактор в плане: психологический. Когда западная радиофобия проиграет войну с глобальным потеплением? Сегодня ответ на этот вопрос кажется «никогда». Ни один из них не вникает слишком глубоко в технические детали того, как работает реальная энергия, поэтому на данный момент они верят, что ветер и солнечная энергия смогут создать мир, полностью свободный от выбросов углекислого газа.
Западным зеленым потребуются десятилетия, чтобы понять, что это не так. Тогда ветряные и солнечные электростанции, которые в настоящее время производят 1,8 триллиона киловатт-часов электроэнергии, умножат свою мощность и «внезапно обнаружат», что тепловая энергия, которую они заменяют, вовсе не является крупнейшим источником углекислого газа.
Учитывая, что инвестиции в солнечные и ветряные электростанции все еще продолжаются, а выбросы CO2 перестали падать, Запад неизбежно окажется перед выбором: отказаться от декарбонизации и продолжить зимнее отопление, в котором преобладает природный газ, или начать внедрять атомные электростанции для обеспечения тепла в качестве топлива побочный продукт.
Трудно сказать, что из них выберут. Но это, возможно, не так уж и важно: Китай уже производит больше энергии, чем Соединенные Штаты и Европа вместе взятые. Очевидно, что будущее человечества зависит не от направления развития западных стран, а от направления других стран.