Молоток как символ современной экспозиции

На «Казаныше» обсудили музеи Эфиопии, Гонконга и Арктики

Фасил Гиоргис рассказал о музее террора. Мария Зверева / realnoevremya.ru

«Надо вывести человека из комфорта»

Градус поэтического уровня дискуссии поднял руководитель архитектурного бюро «Студия 44» Никита Явейн, сбивчиво, но очень вдохновенно рассказывая о мемориале Ленинградской битвы на Пулковских высотах. Каждый его элемент иллюстрировало весомое слово. К примеру, разлом, в который посетитель входит с парковки, а потом попадает в чашу со стеклянными скульптурами.

— Тут мы пошли на очень опасную такую вещь, — отметил Явейн, — вот тени этих людей, их отпечатки, мы с ними, мы вместе, мы едины в чаше, где люди настоящие стоят с образами-людьми.

При этом, чтобы попасть в чашу, нужно пройти кольца времени, не перескакивая, а идя последовательно, указал Явейн. Также в процессе работы над мемориалом авторы взяли немецкую аэрофотосъемку, музеефицировали одну из траншей и множество воронок.

— Мне кажется, сегодня надо не бояться «бить молотком» по голове, — резюмировал Явейн. — В общем, только так это работает. Надо вывести человека из комфорта, перевести его в систему образов, пересадить в другую систему координат.

Никита Явейн представил мемориал Ленинградской битвы на Пулковских высотах. Мария Зверева / realnoevremya.ru

Художник, комиссар Антарктической и Арктической биеннале Александр Пономарев в начале выступления читал стихи о миражах, что стало основой презентации двух музеев для полярных зон «Архитектура Миражей». Оба — не станционарные и могут находиться везде, где есть водоемы. Оба придуманы совместно с архитектором Алексеем Козырем.

Первый проект — это дебаркадер с тремя экспозиционными кубами, которые могут передвигаться по вертикали. А второй — это буксируемый корабль-поплавок, который при необходимости может встать на попа, заполнив кингстоны.

— Эти музеи, по сути дела, — отметил Пономарев, — являются художественными инсталляциями. И не дом, и не корабль, а какая-то история, архитектура миражей, меняющийся музей, меняющееся пространство, не привязанные ни ко времени, ни к месту.

Музей, корабль, поплавок. предоставлено на Международном архитектурно-строительный форуме «Казаныш»

«Чудовищная дорога постоянных экспериментов на грани»

Музей транспорта Москвы, расположенный в здании бывшего гаража грузовых автомобилей архитектора-авангардиста Константина Мельникова, только готовится к открытию. Но, как указала его директор Оксана Бондаренко, заигрывать с аудиторией они не собираются.

— Мы могли бы встать на чудовищную дорогу постоянных экспериментов на грани, заигрывание с аудиторией, — отметила Бондаренко. — Мы считаем, что ее нужно чрезвычайно омолодить — и только через высокую мультимедийность, в том числе экспозиционных проектов и программ, можно до этой аудитории достучаться. Но очень важен грамотный баланс.

И потому музей транспорта — аналоговый, несмотря на 960 единиц мультимедийного контента.

Оксана Бондаренко — директор Музея транспорта Москвы. Мария Зверева / realnoevremya.ru

— Я лично следила за этим мягким балансом, чтобы не превратиться в музей кино, музей мультимедийного экрана.

Завершало сессию выступление основателя и креативного директора Бюро Buro Bitus Алекса Битуса, который рассказал о готовящемся проекте иммерсивного музея центра истории и развития Арктики «Аркториум» в Салехарде. Это, кстати, тот проект, когда музейная экспозиция разрабатывалась перед тем, как придумали здание, указал он.

Проект «Аркториума». Радиф Кашапов / realnoevremya.ru

— Идея с точки зрения архитектуры была в том, что это Арктика, лед, вечная мерзлота, которая, постепенно тая, показывает нам историю, отдает артефакты, — сказал Битус.

При этом рендеры на экране очень сильно напоминали нынешний театр Камала, в котором происходил разговор. А история с разломами льда коррелировала с темой мемориала на Пулковских высотах. И, конечно, арктическая направленность рифмовалась с фантастическими проектами Пономарева — Козыря.

Получается, современные музеи, несмотря на разность бюджетов, исторического и культурного бэкграунда, развиваются в одном направлении — из хранилища фондов они превращаются в контекст, в который посетитель погружается, заполнив кингстоны сознания, с головой, на время переведя фокус внимания с мира, меняющегося с поразительной быстротой, на прошлое как на источник вдохновения.